| |
Уединенное место близ арсенала.
Израэль Бертуччо и Филиппо Календаро.
Календаро
Ну, Израэль, как жалоба? успешно?
Израэль
Вполне.
Календаро
Возможно ли! Его накажут?
Израэль
О да.
Календаро
Арестом или штрафом?
Израэль
Смертью.
Календаро
Ты бредишь, или мстить решил
Своей рукой, по моему совету.
Израэль
Да, на глоток, хотя и сладкой, мести
Сменить мечту великого возмездья
За родину? Надежды - на изгнанье?
Смяв одного, ста скорпионам дать
Моих друзей язвить, родных, сограждан?!
Нет, Календаро! Капли этой крови,
Бесславно пролитой, он всею кровью
Своей искупит - и не он один!
Месть наша не за личную обиду:
Так себялюбцы мстят или безумцы,
Но не борцы с кровавой тиранией.
Календаро
Ну, мне таким терпеньем не хвалиться.
Будь я свидетелем твоей обиды,
Я б наглеца убил, не то задохся б
В усильях тщетных бешенство сдержать!
Израэль
Спаси господь! Тогда бы все пропало;
Теперь же дело двинется.
Календаро
У Дожа
Ты был; что он сказал?
Израэль
Что на Барбаро
И на ему подобных нет управы.
Календаро
Я ж говорил: не допроситься правды
Из этих рук.
Израэль
Но просьбы укрепляют
Доверие, отводят подозренья.
Смолчи я - каждый сбир за мной следил бы38,
Решив, что я задумал втайне месть
Безмолвную и мрачную.
Календаро
А что бы
Тебе к Совету обратиться? Дож -
Простая кукла: он своих не может
Добиться прав. Зачем к _нему_ ходил ты?
Израэль
Потом скажу.
Календаро
Что ж не теперь?
Израэль
Потерпишь
До полночи. Проверь своих людей
И всем друзьям вели собрать отряды:
Удар, возможно, нанести придется
В ближайшие часы. Мы долго ждали
Удобного мгновенья, и его,
Быть может, завтра солнце нам укажет:
Вдвойне опасно дольше медлить. Пусть
Все точно явятся на сборный пункт
И при оружье, исключая тех
Среди шестнадцати, кто ждать сигнала
С бойцами будут.
|
|
Календаро
Это - речь! С ней в жилы
Мне снова жизнь влилась! От совещаний
Да проволочек я устал. Проходят
За днями дни, все прибавляя звеньев
Оковам нашим тяжким и обид
Все новых - нам самим и нашим братьям,
И новых сил - тиранам нашим наглым.
Ударить бы на них, и - будь что будет,
Неважно мне, - свобода или смерть!
Я изнемог, одной из двух заждавшись!
Израэль
Свободны будем - в жизни или в смерти:
Цепей в могиле нет... Готовы списки?
В шестнадцати дружинах наших точно
По шестьдесят бойцов?
Календаро
Неполны две:
По двадцати пяти нехватка в каждой.
Израэль
Что ж, обойдемся. Кто их командиры?
Календаро
Старик Соранцо и Бертрам. И оба,
Сдается, в бой не рвутся, не как мы.
Израэль
Твой пылкий нрав за холод принимает
Спокойствие: но в собранной душе
Порой отваги больше, чем в крикливом
Мятежнике. Не сомневайся в них.
Календаро
Я в старике уверен, но Бертрам...
Он вял и мягок, что весьма опасно
В таких делах, как наше. Он, я видел,
Как мальчик плакал над чужой бедой,
Пренебрегая собственной, сильнейшей.
Ему в недавней драке стало дурно
При виде крови, пущенной мерзавцу.
Израэль
У храбрых часто нежны взор и сердце,
И больно им кровавый долг свершать.
Бертрама знаю я давно - и редко
Встречал людей честнее.
Календаро
Может быть!
Но слабости боюсь я - не измены;
Но так как ни подруги, ни жены
Нет у него, чтоб действовать на жалость,
Он выстоит, пожалуй. К счастью, он -
Бобыль и дружит только с нами. Дети
Или жена с собой его сравняли б
В решимости.
Израэль
Подобная обуза
Не для людей с высоким назначеньем
Республику очистить от гнилья.
Наш долг - забыть для _одного_ все чувства,
Наш долг - все страсти гнать во имя цели,
Наш долг - смотреть лишь на страну родную,
И смерть считать прекрасною - наш долг,
Коль жертва наша к небу вознесется
И в мир свободу вечную сведет!
Календаро
Но если гибель...
Израэль
В смерти за идею
Нет гибели! Пусть плаха выпьет кровь,
Пусть головы на солнце сохнут, руки
Повиснут пусть на башнях и вратах -
Дух будет реять здесь! Минуют годы,
Других постигнет тот же черный рок,
Но будет мысль расти неудержимо,
Глубокая, и, сокрушив иные,
Мир приведет к свободе наконец!
Кем были б мы без Брута? Он погиб
За вольность Рима, но пример бессмертный
Оставил - имя, символ чистоты,
И душу, воскресающую всюду,
Всегда, лишь деспот власть возьмет и рабство
Плодит. Он с другом заслужили славу
Последних римлян. Так начнем же род
Венецианцев истых, внуков Рима!
|
[1]