| |
Сцена вторая |
Другая комната.
Манфред и Герман. |
| Герман |
Вы, господин, велели мне явиться
К вам на закате: солнце уж заходит. |
| Манфред |
|
Да? - Я взгляну. |
(Подходит к окну).
|
Великое светило!
Бог первозданной, девственной природы!
Кумир могучих первенцев земли,
Не ведавших болезней, - исполинов,
Родившихся от ангелов и дев,
Сиявших красотой неизреченной!
Царь меж светил, боготворимый миром
От первых дней творения, вливавший
Восторг в сердца халдейских пастухов
И слышавший их первые молитвы!
Избранник неземного, что явило
В тебе свой светлый образ на земле!
Венец и средоточие вселенной,
Дающее небесную отраду
Всему, что прозябает в дольнем мире!
Владыка всех стихий и повелитель
Всех стран земных, повсюду положивший
Свои неизгладимые печати
На дух и облик смертных! Ты, что всходишь,
Свершаешь путь и угасаешь в славе{
Ты, видевшее некогда мой первый
Взор, полный изумленья и восторга!
Прости навек, - прими мой взор последний,
В последний раз тебя я созерцаю;
Твои лучи уж больше никогда
Не озарят того, кому дар жизни
Был даром роковым. - Оно сокрылось;
Мой час настал. |
|
Сцена третья |
Горы. - В отдалении замок Манфреда. - Терраса перед
башней. - Сумерки.
Герман, Мануэль и другие слуги Манфреда.
|
| Герман |
Дивлюсь я графу: вот уж сколько лет
Все ночи он без сна проводит в башне -
И непременно в башне. Я бывал в ней,
Но по тому, что есть в ней, не решишь,
Чем занят он. Наверно, потайная
Есть комната, и сколько бы я отдал,
Чтоб только заглянуть в нее! |
| Мануэль |
Напрасно.
Доволен будь и тем, что ты уж знаешь. |
| Герман |
Ах, Мануэль, ты старше нас и мог бы
Порассказать нам многое о замке.
Когда ты поступил сюда? |
| Мануэль |
Давно.
Я до рожденья графа был слугою
Его отца, с которым никакого
Он не имеет сходства. |
| Герман |
|
Что ж, не редкость! |
|
|
| Мануэль |
Я говорю не о чертах лица.
Граф Сигизмунд был горд, но прост и весел,
Любил пиры и битвы, а не книги,
Любил людей - и ночи превращал
Не в бдения угрюмые, а в праздник,
Да ведь какой! Он не блуждал, как волк,
По дебрям и ущельям, - не чуждался
Земных утех и радостей. |
| Герман |
Проклятье!
Вот были времена! И неужели
Они уж не вернутся в эти стены,
Что смотрят так, как будто и не знали
Счастливых дней? |
| Мануэль |
Пусть прежде переменят
Владельца эти стены. О, я видел
Немало в них диковинного, Герман! |
| Герман |
Будь добр и расскажи хоть что-нибудь.
Мне помнится, что возле этой башни
Случилось что-то: ты мне намекал. |
| Мануэль |
Был, видишь ли, точь-в-точь такой же вечер,
Как и теперь; на Эйгере17 краснела
Точь-в-точь такая ж тучка; ветер дул
Порывистый, и снежные вершины
Уж заливала трепетным сияньем
Всходившая луна; граф Манфред,
Как и теперь, был в башне; что он делал,
Бог весть, - но только с ним была
Та, что делила все его скитанья
И бдения полночные: Астарта,
Единственное в мире существо,
Которое любил он, что, конечно,
Родством их объяснялось18...
Кто идет? |
| Аббат |
|
Где граф? |
| Герман |
|
Вот в этой башне. |
| Аббат |
Постучись -
Мне нужно с ним поговорить. |
| Герман |
Не смею
Я нарушать его уединенье. |
| Аббат |
Но мне его необходимо видеть,
Я на себя возьму твою вину. |
| Герман |
|
Ведь ты его недавно видел. |
| Аббат |
Герман!
Ступай без рассуждений. |
| Герман |
|
Я не смею. |
| Аббат |
|
Так я войду без всякого доклада. |
| Мануэль |
|
Святой отец, постойте! Я прошу вас. |
| Аббат |
|
Но почему? |
| Мануэль |
Пожалуйте сюда, -
Благоволите выслушать. |
|
