| |
107
На Дон-Жуана призрак оказал
Отчасти благотворное влиянье -
Мой юный друг задумываться стал
И впал в непостижимое молчанье.
Аврора Рэби - светлый идеал -
Вновь разбудила прежние желанья
В его груди - и начал он опять
По-прежнему лирически мечтать!
108
О, лучших лет высокая любовь,
Пора надежд, невинности небесной,
Когда блестит в тумане светлых снов
Грядущий мир волшебно - неизвестный,
Когда везде мы слышим тайный зов
Счастливых сил и радости чудесной,
И в сердце, словно в озере - луна,
Она, одна сна отражена!
109
Кто не вздохнет, любезная Киприда,
В ком сердце было или память есть?
Мы все твои проказы н обиды
Готовы вновь простить и перенесть!
Сменяется светильник Артемиды;
Всему судьба, состарившись, отцвесть.
Но, Alma Venus*, ты воспета нами,
Анакреона верными сынами.
{* Благодатная Венера (лат.)}
110
Что ж мой герой? Тревогою объят,
Предчувствуя монаха приближенье,
Он облачился в шелковый халат,
Но спать не мог в подобном настроенье.
Мне скептики поверить не хотят;
Но юности живой воображенью
Рисуются туманы, и луна,
И, вместо маков, ива у окна.
111
Как накануне, полночь наступила,
Луна взошла на синий небосвод, -
А на постели, съежившись уныло,
Сидел Жуан в халате, sans culotte*
В нем сердце настороженное ныло,
Предвосхищая призрака приход.
(Кто не бывал в подобном состоянье,
Того не убедят и описанья!)
{* Без штанов (франц.)}
112
Чу! Осторожный шорох за дверьми!
Чу! Половица скрипнула немножко!
Все ближе, ближе, ближе... не томи!
Мелькнула тень у самого окошка...
Но это, это что же, черт возьми?!
Да это, в самом деле, просто кошка,
Спешащая, как ветреная мисс,
На первое свиданье - на карниз!
|
|
113
Но снова шорох... Ветра дуновенье?
Шуршанье беспокойное листвы?
Нет... Неподвижны люди и растенья...
Из лунной возникая синевы,
Монаха роковое привиденье
Идет, не поднимая головы.
Ничто остановить его не в силах,
И кровь Жуана застывает в жилах.
114
Так от скрипенья мокрого стекла
Мы ощущаем приступы озноба;
Так ночью нас пугают зеркала,
Хотя пугаться, в сущности, смешно бы -
И вера б вас от страха не спасла,
Когда б, приподнимая крышку гроба,
Какой-нибудь общительный скелет
Вам навязать стремился tete-a-tete.
115
И страх способен наносить увечья!
Жуан открыл глаза и даже рот.
Когда врата открыты красноречья,
Ни звука наш язык не издает...
Слаба, конечно, воля человечья,
Когда момент ужасный настает.
Итак - открылся рот, как говорилось,
А вслед за сим - о ужас! - дверь открылась.
116
Казалось, петли издавали хрип, -
«Lasciate ogni speranza voi ch'entrate»*,
Как Дантовы терцины, - и могли б
Перепугать и бравого солдата...
Ужасен каждый шорох, каждый скрип
В глухую полночь, под лучом Гекаты,
Когда дрожит - прости ее господь! -
Перед бесплотным духом наша плоть.
{* «Оставьте надежду все, сюда входящие» (итал.).}
117
Открылась дверь с каким - то плавным взмахом,
Подобным взмаху птичьего крыла,
И в тот же самый миг (клянусь аллахом!)
Сама собой обратно отошла.
И вот, колебля как бы тайным страхом
Огонь свечи посереди стола,
Явилось на пороге черной тенью
Монаха роковое привиденье.
118
Сперва Жуан, понятно, задрожал,
Но на себя тотчас же рассердился,
Что пред бесплотным духом оплошал;
В нем дух иного сорта пробудился;
Он кулаки и зубы крепко сжал
И доказать обидчику решился,
Что, если плотью дух руководит,
Бесплотный дух ее не победит!
|
