| |
167
И наконец жалеть его не след,
Поскольку он грешил по доброй воле
И сам, нарушив божеский завет,
Себе готовил горестную долю.
Но, право, никому в шестнадцать лет
Раскаянье не причиняет боли,
И лишь за шестьдесят и бес и бог
Подводят нашим шалостям итог!
168
Как выглядел Жуан - мы не видали,
Но в Библии легко об этом справиться
Врачи царю Давиду прописали
Взамен пиявки юную красавицу.
В достойном старце силы заиграли
Живей, и не замедлил он поправиться.
Однако я не знаю, как Давид, -
А Дон-Жуан имел унылый вид!
169
Но каждая минута драгоценна:
Альфонсо возвратится! Как тут быть?
Антония, умевшая мгновенно
Разумные советы находить,
На этот раз не знала совершенно,
Как новую атаку отразить.
А Юлия молчала, отдыхая,
К щеке Жуана губы прижимая.
170
Жуан уже прильнул к ее губам
И плечи ей поглаживал устало.
О страхе позабыв. "Да полно вам! -
Антония сердито прошептала. -
Поди служи подобным господам!
До глупостей ли нынче? Все им мало!
Мне этого красавчика пора
Упрятать в шкаф до самого утра!
171
Я вся еще дрожу! Помилуй бог!
Ведь этакая вышла суматоха!
И - да простится мне! - такой щенок
Виновник был всего переполоха!
Ох, я боюсь, хозяин очень строг!
Не кончились бы шутки наши плохо!
Я потеряю место, - ну, а вы
Останетесь как раз без головы!
172
И что за вкус? Ну, будь мужчина статный;
Лет двадцати пяти иль тридцати,
Оно, пожалуй, было бы понятно, -
А то мальчишка, господи прости!
Ну, лезьте в шкаф и стойте аккуратно-
Хозяин может в комнату войти;
Не шаркайте ногами, не сопите.
А главное - пожалуйста, не спите!"
173
Но тут Альфонсо - грозный господин -
Ее прервал внезапным появленьем.
На этот раз он был совсем один
И потому с угрюмым нетерпеньем
Ей сделал знак уйти. Не без причин
На госпожу взглянула с сожаленьем
Антония, потом свечу взяла
И, сделав книксен, вежливо ушла.
174
Альфонсо постоял минуты две
И принялся опять за извиненья:
Он лепетал о ветреной молве
И о своем нелепом поведенье,
О смутных снах, о шуме в голове;
Ну, словом, речь его была смешенье
Риторики и несуразных фраз,
В которых он мучительно увяз.
|
|
175
Но Юлия, не говоря ни слова,
Ему внимала. Женщина молчит,
Когда оружье у нее готово,
Которое супруга поразит!
В семейных ссорах, в сущности, не ново,
Что тот приемлет равнодушный вид,
Кто за намек твой на одну измену
Тебя уликой в трех сразит мгновенно!
176
Она могла бы многое сказать
По поводу известного романа
Инесы и Альфонсо. Но молчать
Она предпочитала. Разве странно,
Что ради сына, уважая мать,
Она щадила уши Дон-Жуана?
А может быть, другим развлечена,
Про эту связь не вспомнила она.
177
Но я еще причину угадал
Ее вполне разумного молчанья:
Альфонсо никогда не намекал
(Из робости, а может - по незнанью!),
К кому он нашу донну ревновал
Инесы допустив упоминанье,
Она могла б по верному пути
Его на след Жуана навести!
178
В столь щекотливом деле очень вреден
Один намек. Молчанье - это такт.
(Для рифмы нужен "такт" - язык наш беден,
Октава - тиранический контракт!)
Мне хочется сказать, что наши леди
Умеют "замолчать" опасный факт.
Их ложь умна, изящна, интересна -
И даже им к лицу, коль молвить честно!
179
Они краснеют - это им идет,
И мы им верим, хоть они и лживы.
Притом же отвечать им не расчет:
Они обычно так красноречивы,
Вздыхая, так кривят прелестный рот
И опускают глазки так красиво,
Потом слезу роняют, а потом -
Мы вместе с ними ужинать идем.
180
Итак, Альфонсо каялся. Меж тем
Красавица, ему не доверяя,
Его еще простила не совсем,
И, о пощаде полной умоляя,
Стоял он перед ней уныл и нем,
Как изгнанный Адам у двери рая,
Исполнен покаянья и тоски.
И вдруг... наткнулся он на башмаки!
181
Ну что же - возразите вы - не чудо
Увидеть в спальне дамский башмачок!
Увы, друзья, скрывать от вас не буду:
То были башмаки для крупных ног!
Альфонсо покраснел. Мне стало худо!
Я, кажется, от страха занемог!
Альфонсо, форму их проверив тщательно,
Вскипел и разъярился окончательно.
182
Он выбежал за шпагою своей,
А наша донна к шкафу подбежала:
"Беги, мой милый друг, беги скорей! -
Она, открывши дверцы, прошептала, -
В саду темно, не видно сторожей,
На улицах еще народу мало!!
Я слышу, он идет! Спеши! Спеши!
Беги! Прощай, звезда моей души!"
|
